| Предыдущая тема :: Следующая тема |
| Автор |
Сообщение |
Komissarov VL
Зарегистрирован: 02.02.2011
Сообщения: 1808
Откуда: Полоцк
|
 Добавлено: 08 Oct 2025, Wed, 8:30 Заголовок сообщения: |
 |
|
 увеличить до 1200x986
Постоянные читатели, вероятно уже заметили, что в сообществе, я порой целый пост уделяю какому-то конкретному событию. Это позволяет более подробно описать бой, сражение, подвиг, ДОТ... Все это ради простоты восприятия. Такая информация лучше запоминается, но при этом зачастую теряется общий взгляд на события, так сказать "с высоты птичьего полета". Поэтому решил своими словами, как мне кажется, кратко и понятно, рассказать об общем ходе боев лета 1941 года в Южном секторе Полоцкого укрепленного района, чтобы знания были не фрагментарными, а сложились как пазлы в единое целое:
22-го июня 1941 года началась война. Тут же начался призыв в ряды Красной армии военнообязанных. Стоит упомянуть, что в Полоцком и соседним с ним районах было много добровольцев, а вот войск осталось мало, так как накануне войны стоявшие в Полоцке дивизии выдвинули к госгранице.
Дивизии, надо сказать, были не отмобилизованы. Так что, когда мы читаем у современных историков, что такая-то дивизия имела 13 тыс человек, надо отдавать себе отчет, что в той дивизии на тот момент времени могло быть или 3 или 6 тысяч человек с оружием (в зависимости от штата мирного времени), а остальные числящиеся в ней люди стояли еще у дверей военкомата в Полоцке, Челябинске и т.д.
Что было важно для обороны Полоцка летом 1941 года? Разумеется тот факт, что в городе после ухода 17-ой стрелковой дивизии осталось две трети 390-го гаубичного артполка под командованием майора Колоколова Григория Кузьмича. Две батареи гаубиц все же ушли с 17-ой дивизией в сторону Лиды.
С началом войны по довоенным планам Колоколов по старшинству занимает должность командующего гарнизоном. Так как Полоцкий укрепрайон был в стадии расконсервирования и боевой организм еще не представлял, то командовать защитниками Полоцка стал комполка артиллеристов. Для прикрытия города 390-ый гаубичный полк и противотанковый артдивизион выдвигаются к деревне Кутняны в 12-ти км от города и занимают позиции на передовой по восточном берегу Ушачи в предполье укрепрайона. Командный пункт Колоколова был в ДОТе №230 у шоссе Полоцк - Глубокое километра не доезжая от Полоцка до Кутнян.
27-го июня 1941 года утром рано к мосту через Ушачу на полной скорости выезжает несколько автоколонн гитлеровского разведывательного батальона, который наши артиллеристы смешивают с землей и уничтожают полностью.
В этот же день из под Шауляя по приказу свыше приезжает новый комендант Полоцкого укрепрайона Дэви Николай Сергеевич и впопыхах начинает приводить Полоцкий укрепрайон в боеготовность. По довоенным планам Коменданту должны подчиняться все войска в укрепрайоне и он первым делом останавливает в Полоцке и ставит в оборону двигавшийся из Витебска к своему корпусу к госгранице 56-ой корпусной артполк. Это очень мощный артиллерийский кулак и он впоследствии очень поможет долго держать дивизии гитлеровцев на почтительном расстоянии от наших ДОТов.
В то же время Дэви забирает пополнение собранное в Полоцке для ушедших на запад дивизий и ставит его в оборону в укрепрайон, кстати, у него потом были неприятности с особистами из-за такого самоуправства. Людей не хватает и чтобы хоть как-то привести в готовность ДОТы в них садят сначала не обученных местных крестьян. Однако вскоре из Москвы стало прибывать пополнение для укрепрайона и на главных направлениях гарнизоны имели уже обученный личный состав.
28-го июня в Полоцк начинает прибывать 174-ая стрелковая дивизия под командованием Зыгина, но на ее выгрузку и выход на позиции надо время. Зыгин по старшинству принимает командование над войсками в Полоцке и Дэви оказывается у него в подчинении.
В начале июля 1941 года по линии НКВД Зыгин получает приказ встретить на шоссе Полоцк - Глубокое 179-ую территориальную стрелковую литовскую дивизию, которая оголила фронт, чуть не перестреляла друг друга из-за того что в ней половина людей оказалась за советскую власть, а половина за Гитлера. Надо помнить, что в РККА таких "дивизий" было далеко не одна - это к вопросу, почему немцы где-то на границе не могли продвинуться ни на шаг, а где-то проходили через советские боевые порядки, как нож сквозь масло. Позже спустя месяц в 179-ой дивизии выведенной к Невелю уже не останется литовцев, это будет уже совсем другая дивизия, во многом собранная из того пополнения, которое не дополучат в том числе и полки 174-ой дивизии...
1-го июля 1941 года Зыгин выдвигает передовой отряд (71 разведбат) под командованием Кочнева в район станции Зябки, где тот встречает и прикрывает проход литовской дивизии. Вскоре батальон Кочнева встречает авангард немецкой 18-ой моторизованной дивизии. Немецкие автоколонны наши разведчики расстреливают из артиллерии из засады. Фрицы останавливают движение, отходят и ждут когда подтянутся основные силы. Вечером они располагаются на ночлег на берегу озера, а наши выслав корректировщиков огня вперед разносят им их лагерь артиллерийским огнем. Позже по сообщению местных жителей наши узнали, что немцы здесь понесли большие потери.
На следующий день гитлеровцы стянули силы и пошли вперед, наши же отошли к Ветрино, где снова устроили немцам засаду. Наученная горьким опытом мотопехота 18-ой дивизии немцев продвигается все время опасаясь нападения и 25 км от станции Зябки до Ветрино преодолевает за двое суток (словно по пластунски ползли).
Под Ветрино немцы снова попадают в засаду передового отряда, а затем ввязываются в тяжелые бои с ветринскими ополченцами (приписной состав, не больше батальона, 55-го полка 17-ой дивизии ушедшей к Лиде перед войной), занявшими лишь со стрелковым оружием недостроенные ДОТы Ветринского опорного пункта. В ходе тяжелых боев, которые под Ветрино шли весь день 3-го июля 1941 года, гитлеровцы навалившись силами 18-ой моторизованной дивизии с привлечением танков 19-ой танковой сумели прорваться через Ветринские ДОТы. Наши гарнизоны из ветринского ополчения частью погибли, частью отошли за линию ДОТов по реке Ушачи ближе Боровухе-1.
В опесводке о тех боях 3-го июля сказано скупо: "В районе Ветрино 55-ый полк и 71-ый разведбат вступили в бой с противником, численность которого: танки – около 100 шт., пехота – около батальона. 55 полк отошел к 1-ой Боровухе."
Во время боев за Ветрино Зыгин спешил выдвинуть тяжелую артиллерию на самый передний край ДОТов по линии Ушачи, но выдвигать ее далее на запад не решился, это грозило опасностью потерять орудия.
Кстати пока ветринцы сражались за свои ДОТы немцы пустили в широкую разведку массу мотоциклистов и бронеавтомобилей, чтобы прощупать оборону советских войск. После потери нескольких бронеавтомобилей и мотоциклов у д. Гомель и в районе д. Вороничи немцам стало понятно, что с юга к Полоцку тоже так просто выйти не удастся.
Поэтому утром следующего дня 4-го июля 1941 года гитлеровцы снова ринулись на Полоцк по главной дороге. Им важно было не терять темп наступления. Попытка их проехать напрямик натолкнулась на взорванный мост, минированную дорогу, и сосредоточенный огонь десятков пулеметов уже приведенных в боеготовность ДОТов.
Попытка немцев переправиться через Ушачу и атаковать натолкнулась на проблему снабжения боеприпасами выдвинувшихся войск. Дело в том, что наши военные инженеры еще в 30-е годы строили ДОТы таким образом, чтобы к ним из-за реки врагу было проблематично подтянуть артиллерию и боеприпасы.
Тогда немцы стали массированно обстреливать из гаубиц и минометов наше полевое заполнение (из 50-го полка - пополнение для 50-ой дивизии и часть литовцев из отходившей 179-ой дивизии), которое хоть и состояло по сути из ополченцев, но все же прикрывало ДОТы от вражеской пехоты и саперов.
Под массированным обстрелом наши стрелки стали отступать без приказа, но гарнизоны ДОТов из состава 155-го и 43-го пульбатов, так и не позволили гитлеровской мотопехоте массово продвинуться вперед. К тому же на передний край срочно были выдвинуты артиллерийские наблюдатели батарей 390-го гаубичного артполка и под ударами нашей артиллерии немецкие артиллерийские и минометные батареи стали замолкать.
В результате этого первого натиска, когда наши стрелки полевого заполнения еще были не обстрелянны, одной из рот гитлеровцев удалось прорваться и выйти в тыл укрепрайона. Эти фрицы браво пошли к Полоцку, но у деревни Ксты нарвались на нашу артиллерийскую батарею. Здесь часть немцев наши перебили и около 70-ти человек вместе с офицером взяли в плен.
В оперсводке за тот день начальник штаба Черкасов записал: "...На участке 3-го батальона 50-го полка Кутняны, Фариново противник силою до двух пехотных рот после длительной артподготовки и стрельбы минометов начал наступление вдоль железной дороги на Полоцк. 3-ий батальон как укомплектованный исключительно из неподготовленного контингента (7 и 8 сроков), начал беспорядочный отход по лесу на Ксты, оставляя артиллерийские наблюдательные пункты без охраны. Группой комначсостава штаба 174-ой дивизии бегство было приостановлено и водворен соответствующий порядок. Для уничтожения прорвавшегося противника ему во фланг с Морозы был нанесен контрудар силами 71-го разведбата и первого батальона 494-го полка"
На примере этой оперсводки очень хорошо видна разница между гражданскими в военной форме из 3-го батальона 50-го полка и кадровыми военными из 1-го батальона 494-го полка и разведбата. Для кадровых частей парировать удар немцев было не сложной задачей...
Потерпев неудачу 5-го июля немцы расширили полосу наступления на ушачский рубеж к югу и к северу. На главном же направлении немецкие саперы спешно стали строить мост через реку.
Однако наши артиллеристы постоянно срывали замыслы врага, к тому же Зыгин подтянул артиллерию 56-го артполка: построят немцы частично мост, наши его разрушат; сделают те наблюдательный пункт и пулеметную точку на водонапорной башне у станции Фариново, наши ее завалят огнем из гаубицы; стреляют немцы из минометов на передовой, в ответ им прилетают снаряды наших орудий...
Вечером 5-го июля наша артиллерия 56-го корпусного артполка сделала огневой налет по станции Фариново в районе д. Зайцы. После обстрела нашей артиллерией, со слов прибежавшего рабочего из Фариново у гитлеровцев «уничтожено до 50 мотоциклов, 30 машин, много убитых и раненых».
Надежда немецкого командования на прорыв танков так же не оправдалась, мост был разрушен, да и по заминированной дороге, которая простреливается из наших ДОТов, не проехать. Поэтому 19-ая танковая дивизия Вермахта уходит с фариновского направления и начинает прорыв и переправу на северный берег Западной Двины в районе Дисны (35 км к западу от Полоцка).
Не смотря на то, что 6-го июля немцы все еще атаковали под Фариново, стараясь сместить направления главных ударов на фланги через Рудню к озеру Морозы на севере и через Латышки на юге, часть сил 18-ой моторизованной дивизии были перенаправлены в помощь 19-ой танковой дивизии сражавшейся за плацдарм в районе Дисны. Это ослабляет гитлеровские войска под Фариново.
В это время Зыгин двумя подвижными боевыми группами контратакует врага: одна группа во главе с ним разбивает немецкий мотоциклетный батальон не доходя пары километров до Луначарского (напротив Дисны) на берегу Двины, а другая - ведет артиллерийский обстрел немецких войск как 19-ой танковой дивизии под Дисной с востока, так и 18-ой моторизованной дивизии в районе Фариново. Все это принуждает врага оттягивать свои войска с главных направлений на фланги.
Тем не менее чуть южнее Кутнян - Фариново у д. Латышки немцы целым батальоном блокировали ДОТ №136, который прикрывал второстепенное направление. Однако к концу дня артналет и контратака всего лишь одной роты 494-го полка вынудили врага и здесь ретироваться.
Важным событием была попытка еще одной немецкой танковой дивизии, 20-ой, ударить в тыл Полоцкому укрепленному району с востока на запад от Уллы вдоль южного берега Двины к Полоцку. Но и эта попытка врагу не удалась, вот как звучит боевое донесение об этом бое: "В районе Усвица 1-я между нашим отрядом и отрядом противника с незначительными силами произошел бой, в результате которого уничтожено 3 танка противника, убито 3 офицера и 6 солдат, один танк скрылся в лесу. Из сообщений местных жителей в районе Бадялино сосредоточено около 16 танков. Для их уничтожения высылается отряд из 508 стрелкового полка..."
Таким образом к исходу 6-го июля 1941 года наши войска южнее Двины окончательно выбили немцев за реку Ушача и выдвинули вперед свое боевое охранение.
С этого дня по 12-ое июля Южный сектор Полоцкого укрепленного района (от нынешней промзоны Новополоцка до деревни Гомель на нынешнем минском шоссе) по сути стал пассивным участком фронта. Немцы здесь отчаялись продвинуться напрямую к Полоцку и перенесли все резервы и усилия на северный берег Двины, надеясь там обойти укрепрайон с севера. На рубеже реки Ушачи они конечно оставили войска, но уже не в том количестве, поэтому наши разведчики и ударные группы периодически их с успехом уничтожали. То наш броневик наскоком уничтожит противотанковую пушку и 14 солдат врага у моста, то разведка пленных возьмет...
12-го июля 1941 года в связи с недостатком резервов Зыгин принимает решение отводить полевые войска из Южного сектора. Они были ему нужны для отражения атак войск 23-го армейского и 57-го танкового гитлеровских корпусов под Боровухой и севернее.
К 13-му июля 1941 года, когда немцы предприняли очередной общий штурм нашего укрепрайона Южный его сектор держали в основном только гарнизоны ДОТов с небольшим количеством артиллерии. Тем не менее даже в таких условиях подавляющего численного превосходства врага они сумели сдержать две немецкие дивизии: 26-ую и 6-ую 6-го армейского корпуса на целых три дня.
Лишь к вечеру 15-го июля 1941 года основные силы 6-ой пехотной дивизии Вермахта после ожесточенного боя с нашими ДОТами у деревни Гомель сумели прорвать нашу оборону и к ночи с 15 на 16 июля выйти к уже взорванным мостам на Западной Двине у Полоцка. Напомню, что последние наши войска оставили Полоцк в 18.00 15-го июля.
Так стойкость, героизм и преданность долгу гарнизонов ДОТов Полоцкого укрепленного района дали возможность основным частям войск Полоцкого боевого участка отступить к Невелю и миновать окружения.
Ниже фото некоторых ДОТов под Кутнянами и Фариново сделанные в наши дни.
 увеличить до 1200x900
 увеличить до 1200x900
 увеличить до 1200x900
 увеличить до 1200x900
 увеличить до 1200x900
Последний раз редактировалось: Komissarov VL (10 Oct 2025, Fri, 19:02), всего редактировалось 1 раз |
|
| Вернуться к началу |
|
 |
Valery Zeliazei
Зарегистрирован: 01.02.2011
Сообщения: 1542
Откуда: Mensk. Litva-Belarus
|
| Добавлено: 08 Oct 2025, Wed, 11:51 Заголовок сообщения: |
|
|
| Фрагмент справаздачнай карты Заходняга фронту на 4-е ліпеня 1941 года ўражвае! |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Komissarov VL
Зарегистрирован: 02.02.2011
Сообщения: 1808
Откуда: Полоцк
|
| Добавлено: 31 Oct 2025, Fri, 13:18 Заголовок сообщения: |
|
|
Есть на полпути между Полоцком и Витебском в Шумилинском районе небольшая деревня Мясоедово. Не раз проезжал ее по пути на Уллу. Окружена она девственными лесами и болотами, в которых ныне развелось много живности. Сама деревня мне запомнилась ухоженными домами и «прыгающей» (есть продавленные участки) асфальтированной дорогой. Из-за этой ее особенности и любви местных котят выбегать на дорогу еду в тех местах всегда очень не быстро, да и не хочется там спешить, уж очень природа живописна, особенно осенью.
Деревня стоит в промежутке между двумя значительными по площади болотами и в июле 1941 года оказалась в эпицентре битвы нашей 186-ой дивизии с несколькими дивизиями гитлеровцев, одной из которых была 20-ая танковая.
Но сейчас я бы хотел рассказать не об этом, а о защитниках наших полоцких ДОТов из Шумилинского района. Сделаю я это на примере описания непростой судьбы жителя деревни Мясоедово, которым недавно поделилась с нами Людмила Пост. Описание это тем для нас интересно, что судьбу Василия Тумашенко разделили многие защитники Южного сектора Полоцкого укрепленного района, вынужденные остаться в своих ДОТах до последнего. Остались они по приказу командования, чтобы 26-ая и 6-ая пехотные дивизии Вермахта не смогли крупными силами преследовать основные наши силы 174-ой дивизии и укрепрайона при отходе к Невелю, тем самым спасая множество жизней своих товарищей по оружию.
22-го июня 1941 года гитлеровская Германия напала на нашу советскую в то время Родину.
В это время Василий Тумашенко третий день занимался починкой крыши. К вечеру он все еще не успел закончить работу со снопами соломы, приготовленными специально для этого ремонта. Жена Нина позвала его спать. Умылся, переоделся, поцеловал ее и двухгодовалую дочку Верочку. Не успел заполонить глаза сон, как в полпервого ночи раздался отчетливый и напористый стук в дверь. Василий открыл и увидел на пороге несколько людей в форме. «Немедленно одеваться! Идем защищать Родину!», - приказал молодой офицер. Жена со слезами на глазах собирала мотузок с продуктами, а сонная Вера хныкала и висла на руках у отца.
Вышли: ночь была ясная и теплая. К двум часам ночи он соединился с другой группой призывников и их повели в сторону Полоцка. К Полоцку подошли к обеду, город был охвачен огнем после непрерывной бомбардировки фашистскими самолетами. Группы остановились на привал на окраине города, пообедали тем, что взяли с собой. После этого их направили в баню, переодели в военную форму, выдали оружие, распределили по оборонительным позициям перед Полоцком.
Василия, как опытного пулеметчика после операции по возвращению Западной Беларуси в состав нашей Родины в 1939 году, отправили в западную часть Полоцкого укрепленного района под Фариново в один из ДОТов вооруженный пулеметами Максим.
На третий день непрерывной бомбежки самолетами города и позиций его защитников немцы пошли в наступление на Полоцк. Они бросили в бой пехоту, моторизованные войска, танки, бронемашины и артиллерию. Но дорогу им преградили советские войска, закрепившиеся на ранее подготовленных позициях. Начался бой. Русские подпустили врагов поближе и была дана команда: «Огонь!». Фашистские войска откатились назад после череды выстрелов из различных видов оружия. Но потом пошли снова, и снова, и снова, как будто волнами. Так продолжалось около 22 дней.
Бойцы укрепрайона и 174-ой стрелковой дивизии позабыли о сне, бои были очень изнурительными, а череде войск противника не было видно конца, с запада подходили все новые и новые дивизии врага. Главной задачей наших войск было как можно дольше задерживать движение немцев на восток. Вскоре вышестоящее командование отдало приказ отступить основной массе наших войск в сторону Невеля.
Небольшая группа советских войск, оставшаяся для прикрытия отступающих, продолжала вести непрерывные бои уже в окружении. Среди них отважно держал оборону и Тумашенко. Так продолжалось еще несколько дней. Наши бойцы и командиры были изнемождены до крайности. Когда же враг захватил Полоцк, смысл в обороне наших ДОТов южнее города был утерян. Часть наших немногочисленных войск, продолжавших оборонять Южный сектор укрепрайона, спустя несколько дней под прикрытием наших пулеметчиков ДОТов вырвалась из окружения и отправилась в леса. Двигаться наши бойцы и командиры вынуждены были только на юго-восток в сторону Могилева вдоль Западной Двины, так как переправы через реку после оставления Полоцка нашими войсками, до самого Витебска везде уже были в руках врага.
В районе Уллы нашим окруженцам надо было пересечь шоссейную дорогу на Лепель, запруженную гитлеровскими войсками 5-го армейского корпуса. Разгорелся жестокий бой, длившийся пока у наших бойцов не закончились боеприпасы, которых для тяжелых пулеметов Максим на руках много было не унести, пришлось сдаться в плен. «Мы были в окружении, а боеприпасов не было. Так после повторного наступления фашистов, нас скрутили в рукопашном бою, забрали в плен», - рассказывал потом Василий Тумашенко. До конца жизни он не мог смириться с тем, в каком положении он и его товарищи по оружию оказались, - «нас предали», - часто повторял он. Оставление заслона при отходе основных сил - это жестокая необходимость на войне. Отрыв от противника был бы без этого невозможен. Не прикажи комбриг А.И. Зыгин и комендант укрепрайона Н.С. Дэви остаться пулеметчикам Южного сектора Полоцкого укрепрайона в ДОТах до конца, немцы быстро бы настигли на марше и их самих и основные силы наших войск отходивших к своим, так бы погибли все.
После неудавшегося прорыва из окружения гитлеровцы расстреляли раненых советских солдат, а остальных взяли в плен. Под прицелом пулеметов и автоматов немцы с собаками 21 – 22 июля 1941 года их конвоировали в Лепель. Изнуренные пленные шли по дороге два тяжелых жарких дня без еды и питья с крайне малым временем для передышки. Раненых свои старались вести под руки, а солдат в тяжелом состоянии несли на плащ-палатках и других приспособлениях, не давая фашистам их расстрелять, как «отстающих и замедляющих движение конвоя». Шанса и сил убежать не было - слишком много собак и конвоиров, которые стреляли без предупреждения в тех, кто отставал или клонился в сторону.
В Лепеле для пленных был организован временный концентрационный лагерь. В огромном сарае, в котором когда-то содержали большое число скота, теснились сотни людей на голой земле, а некоторым приходилось спать на улице. Лагерь окружало несколько вышек и забор с колючей проволокой. Счастьем были дождливые дни, только тогда люди могли хоть немного утолить жажду, ведь им не давали ни питья, ни еды. В остальное время они вынуждены были жевать грязную и пыльную траву. Знакомые каким-то способом передали жене Василия, что ее муж находится в плену под Лепелем. В самом начале войны возможно было выкупить близкого родственника из лагеря у немцев. Так же действовать решила и Нина: собрала продовольственные продукты (яйца, живых куриц, сало), оставила дочку у родной сестры, подговорила подругу и отправилась вместе с ней пешком к Лепелю. Но, к сожалению, она опоздала на сутки. Группу военнопленных, в числе которых находился и ее муж, в начале августа 1941 года отправили в другой концентрационный лагерь в Польшу.
Польский лагерь находился на огромном голом поле, из-за чего Василий даже не мог понять примерный район его местонахождения, только по разговорам считал, что он на польско-германской границе. Здесь не было ни единой постройки для пленных, о еде и питье речи даже и не шло, смотровых вышек было в разы больше чем в Лепеле, поле обнесено высоким забором с колючей проволокой. В лагере находилось более 30.000 человек. Все сидели на земле и спали там же. Если узник подходил близко к колючей проволоке, немцы стреляли без предупреждения. Кормили очень редко и то, хуже, чем скот. По прибытию в лагерь на поле не было ни единой травинки, голодные люди ее съели. Такое большое количество военнопленных содержалось в полной антисанитарии и в нечеловеческих условиях, поэтому очень быстро стали распространяться различные болезни и вши. Начали наступать холода, а людям на голом поле негде было укрыться, пришлось рыть норы всеми подручными средствами: котелками, ложками, касками и т.д. Норой представлялась узкая щель в земле, в которой могли поместиться два-три человека (нора была на небольшое количество людей, чтобы ее обитатели не замерзли насмерть во сне: в них спали бок к боку для большего сохранения тепла). Так и пережидали плохое время года. Но с наступлением зимы люди стали умирать сотнями из-за голода, холода и болезней. Для вшей хорошим местом жительства пришлись людские норы. «Мы руками сгребали с головы, тела, одежды вшей. Они были везде». За семь месяцев, которые провел Василий в этом лагере, людей из тридцати тысяч осталось меньше трех тысяч. «Так называемая интеллигенция (учителя, врачи, административные работники) вымерла почти сразу, остаться в живых удалось лишь тем, кто был физически крепким и активно трудился до Войны на полях, в колхозах и по хозяйству». В конце зимы выживших перевели в концентрационный лагерь в Германию.
Из Польши в начале марта 1942 года они были переведены в концентрационный лагерь на территории Германии в местечко ...-дорф. Условия содержания пленных были почти такими же, как и в прошлом лагере - тяжелыми, но тут у людей появилась «крыша над головой» - бараки (в одном могли жить от нескольких сотен до тысячи человек). Узники стали более сплоченными: жили группами, дежурили и следили за больными, придерживались своего «устава». Все стояли друг за друга, спасением и помощью ближнего была одна из главных задач, а предателей устраняли сами пленные. Если у кого-то появлялся какая-то пища, то ее сразу же делили одинаково между всеми. После одного из дежурств над тифозным бараком подхватил эту болезнь и сам Василий. Он был 12 суток без сознания (из-за инфекционно-токсического шока) в том же бараке, за которым ранее вел надзор и он. Вначале развился педикулез от вшей (сопровождающийся сильной головной болью, зудом, рубцами, анемией), а потом и брюшным тифом (сыпь, налет в ротовой полости, нарушение сердечного ритма, увеличение печени и селезенки). После болезни он был очень слаб. Но постепенно молодой организм взял верх и окреп.
В это время начался сезон сбора урожая. В лагерь приходили помещики и набирали себе группы военнопленных для дневной работы на полях. И Василию Тумашенко посчастливилось попасть на такую работу. Тут он смог сам лучше питаться, а также и приносить «за пазухой» какие-то овощи для других. Со временем советские войска стали приближаться к территории Германии и лагерь переместили вглубь страны. Но русские все дальше и дальше продвигались по территории врага, а Василия и других военнопленных двигали ближе к Франции.
Весной 1945 года на юго-западе Германии почти на самой границе с Францией расположился последний концентрационный лагерь для людей со всей Европы, в который доставили Василия Тумашенко и других советских военнопленных. Условия в лагере были ужасными: пленным приходилось выживать без воды и еды, фашистам до них не было никакого дела, так как с востока подходили русские войска, а с западной стороны - англо-американские. Американские вооруженные силы вступили в район концентрационного лагеря и начали захват этой территории. Их самолеты бомбили все вокруг лагеря так, чтобы взрывами не навредить узникам. В это время по лагерю втайне начали ходить американские военные и переводчики в штатской форме и объясняли заключенным, что они не должны никуда уходить, не должны пытаться сбежать, не должны паниковать, им надо беречь силы. Их уверяли, что ни один снаряд или бомба в концентрационный лагерь не попадут. «Скоро вас освободят», - твердили они.
Через несколько дней американские танковые войска и пехота заняли этот район. Большое число врачей и участников «Красного Креста» зашло в лагерь и стало оказывать помощь больным и истощенным людям. По громкоговорителю постоянно сообщалось, что нельзя никуда уходить, все пленные, у которых к тому времени «кости были обтянуты кожей», должны находиться под присмотром врачей, а принимать пищу нужно только по указанию. Многие люди, когда поняли, что им уже ничего не грозит и у них достаток еды, стали втайне есть как можно больше, чтобы насытиться, но вскоре умирали (суженные желудки изнеможденных людей не могли так сразу переваривать тяжелую пищу). Василий отмечал то, что американцы были очень жалостливыми и щедрыми: когда пленные окрепли и что-либо просили, то те отдавали все до последнего.
В это время русских солдат начали отправлять на Родину, а желающих приглашали в Америку. Василию Тумашенко тоже предлагали уехать, но несмотря на предупреждения о том, что в СССР они будут «врагами народа» и попадут в Сибирь на лесоповал, так как побывали в плену, он не согласился. Василий очень любил свою семью и хотел поскорее к ней вернуться: в родной деревне его ждали дочка, жена, родители и 8 братьев и сестер. Осенью 1945 года его перевели в советскую зону, где он впервые с 1941 года смог написать письмо семье.
Русское командование неприветливо встретило бывших узников, их переодели в военную форму, сформировали батальоны, погрузили в эшелон и отправили на войну с Японией. Не успели доехать до Урала, как война с Японией закончилась полной победой СССР, а поезд с войсками остановили в голой степи, построили всех солдат и распределили в шахты или на лесоповал. Василия определили на Донбасс восстанавливать шахты. Оттуда он постоянно присылал родным письма и они ему. На этой работе ему пришлось пробыть около трех лет.
Только в начале 1949 года Василий вернулся домой, где его восемь лет ждали жена Нина с Верочкой и родные братья и сестры. К счастью, они все были живы. Так к Василию вернулись прежние домашние хлопоты. После войны у него родились два сына (в 1950 и 1952 годах) и в 1957 году дочь. Всю дальнейшую жизнь он проработал в полеводческой и строительной бригадах. Василий и Нина прожили вместе всю жизнь и умерли в одном 1992-ом году.
Все это записано родственниками со слов Василия Тумашенко.
На фото:
 увеличить до 1200x799
 увеличить до 1200x799
 увеличить до 1200x799
 увеличить до 1200x799
1-4. Концлагерь в Лепеле в июле - августе 1941 года.
 увеличить до 1200x799
5. На улицах Лепеля летом 1941 года.
 увеличить до 1200x769
6. Фотография скопления техники гитлеровцев на берегу Лепельского озера лета 1941 года иллюстрирует сколько войск немцы стянули на важном Полоцко - Витебском направлении в то время. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
|
|
|
|
|
|
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
Вы не можете вкладывать файлы
Вы можете скачивать файлы
|
|
FAQ
Поиск
Пользователи
Группы
Регистрация
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
Вход
