Форум сайта «Глобус Беларуси»

[GlobusBelarusi]

Неожиданно и интересно, спасибо.

[kalilaska]

GlobusBelarusi, Подлосье же существующее, не подходит по теме :). Если серьёзно, то ничего интересного про него не скажу, поделили его после смерти папаши сыновья, Антон и Зенон, а в 1917 году уехали прочь и ничего нам не оставили. Фотографии же с сомнительными развалинами относятся к замчищу, отождествить их с чем-либо очень сложно, люди абсолютно не помнят здесь никаких строений, но, как видно, что-то здесь было. Можно добавить, что раньше это был непосредственно берег Свислочи.

Про здание. Достоверно знаю, что оно существовало в 1953 году, там по поводу смерти Сталина мероприятия проходили. Дальше можно только предполагать. По логике: окон чересчур много - значит, советское и, значит, для жилья, фундамент никакой - для жилья сезонного, вход с намёком на эстетичность - для отдыха глаза. Значит, летний санаторий. Опять же название санатория ещё хранило какую-никакую память. Да и корпусов таких было как минимум три. Значит, довоенное, 30-х годов :).

[GlobusBelarusi]

[Владислав Ф.]

[kalilaska]

[kalilaska]

Добрый Фей, ну почему так: чуть что, сразу - Косой?

[Владислав Ф.]

[Валацуга]

[kalilaska]

Слово за слово. Словть: вниз по течению.

�з-под горки в сосновом бору, когда-то скрывавшего дачу «грузинского деспота», начиналась в былые времена небольшая речка Словть.



По ней посыльные Жигимонта Августа метили границы минских мещан в 1557 году, что засвидетельствовала Литовская метрика. Словть, Словсть, ручей Дражня, Безымянный ручей, а уж сколько названий из разряда «как слышится, так и пишется»... Попробуем окунуться в воды этой забытой речки, то и дело поглядывая на её «берега».

Нам достоверно неизвестно, где был исток нашей речки. Уручские краеведы в начале 80-х и вовсе для Слепни и Словти выводили один исток, а обширную низину вдоль деревень Копище и Валерьяново считали древним речищем. Мнение это спорное. Та же Литовская метрика чётко указывает «узникля (исток) Словти». Находился этот исток южнее Озерища болота (теперь небольшие пруды по обеим сторонам МКАД), сразу за дорогой на Городище (ныне – улица Франциска Скорины). Рельеф и старые карты позволяют допустить, что малая родина Словти находилась в окрестностях давнего болотца, центр которого сейчас лежит аккурат между Степянской и Болотной улицами…





Пешеходный мост через железную дорогу в районе станции «Степянка», косвенно (давайте доставим маленькому ручью маленькую радость) переброшен и через Словть. Могла ли мечтать о таком небольшая речка? Мосты-то, конечно, были, деревянные, хлипкие, а уж после «научной обработки» в коллекторах-ракоходах и о них оставалось только мечтать. Нынешние первые речные следы тоже обнаруживаются в коллекторе: они расположились совсем недалеко от тех самых соснового бора и болотца.



Спускаясь с горки из лесного массива мимо двух высших точек, облюбованных с давних пор людьми, и начинает Словть свой короткий путь. Первая из этих точек, как и положено, лежит на месте улицы Высокой, по сторонам которой ранее «сидели» дома загадочных Липок. Липки эти теперь сбежали за МКАД, попутно дав своё название и аэродрому МЧС. А на месте сегодняшнего разворотного транспортного кольца была липковская смолокурня. Вторую точку облюбовало здание СШ № 182. Периодически подтапливая улицы Степянки, бывшая Словть тем самым напоминает о себе. Этими улочками доберёмся до памятной доски лётчику Карвату, первому Герою Беларуси. Человек, совершивший настоящий подвиг, ныне соседствует в одном ряду с героями банковского и спортивного труда.



Тем не менее, несмотря на девальвацию почётного звания, пройти мимо мы не должны. Ведь он первый и по большому счёту единственный Герой суверенной Беларуси. Через дорогу охраняет спокойствие мирных жителей добротная «сушка».


Самолёт Су-7БМ

Военное наследие дополняют уже упоминавшаяся нами улица Болотная, как самая первая в посёлке и наиболее полно повторяющая ход Словти, Дом офицеров, старые здания почты и школы. Между тем, хоровой дружиной Дома офицеров управлял когда-то Геннадий Цитович…

Мы же покидаем эту местность в поисках нашей речки, ведь в соседнем лесопарке глядит одиноким глазом на отдыхающих романтический пруд.



Ещё один словтинский след

А через дорогу благословляет Словть на дальнейший путь построенная казаками церковь Донской иконы Божьей Матери.




Несколько коротких шагов по улице Ваупшасова приводят нас в бывшую деревню Дражня, раскинувшуюся когда-то на «словтинских берегах». Деревня эта дала более известное для нас название речки – ручей Дражня. А в районе улицы Ключевой местные жители когда-то и вовсе соорудили некое подобие мельницы. Само же имение помещицы Хрищанович известно с середины 19 века, помимо деревни включало оно в себя одноименные корчму, хутор и урочище. Дражня нынешняя сохранила русло ручья параллельно улице Солтыса, кое-где даже перекинула через него мостики.









Сразу за троллейбусным парком находятся два рукотворных водоёма, основу которых также заложила наша Словть. Мы не можем отказать себе и в «удовольствиях». Напротив этих водоёмов через дорогу посетим улицу Наклонную.



Можно, конечно, и любой из Наклонных переулков. Хотя бы постоим на них, ведь народное предание не зря гласит: «Посети Наклонную в силе своей, ибо всякому ненаклоняемому уготован будет путь по наклонной».

Ну а в самом начале улицы Алтайской по берегам речки располагались, глядя в глаза друг другу, имения Яхимово и Барсуки.




�мения эти в марте 1863 года выкупила семья Зимодро, одному из них дав имя в честь �оахима Зимодро. Потому на картах и в документах тех лет можно встретить названия �оахимово или фольварк Еохимовъ. Вообще, носители этой замечательной славянской фамилии оказались на редкость предприимчивы, добившись к концу XIX века уменьшения процентного сбора в государственную казну с имения Барсуки и даже полного его сложения с Яхимово.

Мы же спустимся в низину между улицей Пржевальского и Северным посёлком, образованную Словтью и торфодобывающей деятельностью человека.



Следы ручья здесь хорошо заметны, равно как легко различимы и небольшие озёра – спутники торфозаготовок.






А если заглянуть на вершину гряды, приютившей Северный посёлок, то сразу станет понятным, что двигало ручьями-речками-реками в те далёкие времена. Резко устремившись с севера на юг в долину Свислочи, три миниатюрные водные системы Слепни, Словти и Тростянки (в то время Егницы) дружно вливались в главную реку Минска. Принося проблемы бездорожья и затоплений, именно они во многом определяли границы растущего города в его юго-восточной части.

Северный посёлок сейчас веселит названиями улиц. Здесь в радиусе 100 метров можно посетить, например, Осеннюю, Зимнюю и Летнюю улицы. А в том же XIX веке где-то здесь размещалась усадьба минского архитектора Казимира-Викентия Хрищановича, впрочем, фамилию эту сегодня мы уже упоминали. Минчанам этот зодчий известен как автор здания духовной семинарии на Александровской улице (нынешний приют имени москаля Рымникского), как руководитель работ по реставрации бывшего костёла иезуитов. Не обошлось без его участия строительство корпусов городской больницы и замка с расколовшейся ныне башней…

Той же низиной мимо автостоянок дойдём до улицы Варвашени, врываясь на территорию «Беларуси партизанской».



Скверу и памятнику так не хватает теперь засыпанного при строительстве станций метро нашего ручья. Здесь он делил на части звучное поселение Слоувец, название которого становится понятным при упоминании прежнего имени нашей речки.




Сквер возле памятника лёг как раз на Слоувец и Словть… Скромные фонтаны - опять-таки дань Словти.



Далее следы уже полноводного здесь когда-то ручья теряются в подземных лабиринтах. Только железное подобие розы, установленное суровым населением Заводского района, аки сердце Данко, указывает на дальнейший путь Словти.



Через речку переброшен опять же Партизанский проспект, прямо на ней строится гипермаркет, стоки из коего благополучно достигнут свислочских вод. Сама Словть к Свислочи будет пробираться тоже по-партизански. Под заводом колёсных тягачей и минской кольцевой, под «привлекательными» строениями улиц Промышленной и �нженерной, мимо стёртых из памяти посёлков-фольварков Заболотье, Свислочь и Мерлево… А вырвется она на поверхность уже подле самой Свислочи. На месте бывшего обширного устья напомнит о ней загадочный пруд с пирсом, в основании которого так кстати была бы водяная мельница…




Тихим коллектором со стороны Промышленного переулка вольётся наш ручей в насыщенную ароматами бывшую старицу Свислочи.



А потом благодаря такому же тихому коллектору под улицей Свислочской встретится, наконец, речка Словть со своей старшей сестрой…

[Valery Zeliazei]

***

[Владислав Ф.]

[kalilaska]

Svam, подозреваю, Ваши заметки будут совсем не лишними на этой ветке.

[kalilaska]

Английский завтрак. Слепянка, сэр.

Так уж получилось, что столицей в изучении рода Ваньковичей на определённом промежутке времени стал Лондон. Здесь в течение почти трёх десятков лет жил Кароль Тадеуш Ванькович, составивший генеалогическое древо своей семьи. «Младших и старейших разделяет более чем столетний период, а объединяет всех, разбросанных по поколениям, бурная история нашего народа», - писал последний в досоветский период староста города Барановичи. Валентию Ваньковичу приходился он правнуком…

То, что гениальный художник занимает центральное место в истории рода, сомнению не подлежит. Благодаря ему о Ваньковичах знают не только в Беларуси, благодаря ему о Слепянке слышали не только минчане.

Приведённая карта по концентрации топонимов, производных от речки Слепня, не знает равных в мире.



Фольварки, имения, деревни, дворы… Смотровая площадка «алмаза», расположенного на южных склонах бывшей деревни Большая Слепня, станет исходным пунктом наших заметок.



«Заслепянские нувориши», засевшие на левом берегу Слепни, тоже достойны нашего внимания. Мемориальная доска в честь Художника, улица его имени.



Злые собаки всех пород, редко видящие в этом районе чужих. С остервенением финансовых акул бросаются они на заборы, местами за собачьи черепные коробки даже начинаешь беспокоиться. На уютном перекрёстке спрашиваю у местного детюка о Буйницком и Ваньковиче. «Понапридумывали деятелей, ёпт», - слышу в ответ.



Догадываюсь, что от более развёрнутого ответа защитил сопровождающий меня младший школьник. Дальше – больше. Проказники на улицах Фердинанда Рущица и Адама Шемеша ещё те. Умельцы со сквозной фантазией на табличке к фамилии первого добавили букву «с». Шемешу повезло больше. Над почтовым ящиком одного из домов аккуратно исправлено «Шемеша» на «Цепеша». Для полного антуража не хватает окраски забора «кровавыми каплями», человеческих черепов на столбах… � собаки. Невозможно представить, что здесь творилось бы, будь на защите коттеджей, например, медведи.

Кстати, о медведях. У Ваньковичей они были. В тех самых Колюжицах, где родился и Художник. Вот как описывает их «приключения» Мельхиор Ванькович, знаменитый писатель, в честь которого названа высшая школа журналистики в Варшаве. «Садоўнiкi прыбягалi з вicкам: адзiн мядзведзь сядзеў на яблынi i трэс яе, а другi збiраў яблыкi i кiдаў у жыдкоў, пасля чаго яны дружна iшлi трэсцi наступнае дрэва. Кухара аднойчы ледзь паралюш не разбiў: выйшаў ён хвiлю з кухнi, а калi вярнуўся – застаў Мiшку, якi мяшаў рашчыненае цеста, да якога сам улiў гладыш смятаны». С Мельхиором Ваньковичем связан ещё один британский след. �менно благодаря ему мир узнал «Каханка Вялiкай Мядзведзiцы».



Его рецензии, его встречи с автором в польской тюрьме… Сейчас трудно говорить, что двигало Ваньковичем. Литературный ли талант Пясецкого, беларуское ли его происхождение, а, может, нечто большее. Ведь предки Мельхиора Ваньковича в своё время успели породниться и с Пясецкими. Британский Гастингс стал последним пристанищем легендарного искателя приключений, некоторое время жил на Британских островах и сам Мельхиор. Стоит добавить, что приходился он Валентию внучатым племянником.

Оставив позади этот район, оказываемся возле водопада на Слепне. �менно отсюда рисовал усадьбу Ваньковичей Чеслав Монюшко, непременно добавляя на первый план расположенную здесь водяную мельницу. Теперь дворец Ваньковичей стал развлекательным центром, но просто хорошо, что он вообще сохранился. Остальным постройкам усадьбы повезло меньше. Долгое время, окружённые неприступным забором, мозолили они глаза минским архитекторам, пока, наконец, не были полностью уничтожены мракобесами от культуры.



Фотография Константина Шестовского. Сайт radzima.org

В нынешнем дворце весьма уютно. На экранах вовсю царствует хоккей. Умиляет информация персонала: «здесь была резиденция Валентия Ваньковича, его мастерская, здесь он рисовал, любуясь красотами медленной речки». Пусть будет так.








На самом деле владельцем усадьбы был двоюродный брат Художника Эдвард. Более того, вряд ли Валентий бывал в этом доме. Вопрос даже можно поставить так: видел ли он этот дворец вообще? Дело в том, что на акварелях отца Станислава Монюшко дворец появился лишь во второй половине 40-х годов XIX века. А в начале 40-х акварели отображали дворец старого образца. Вот его-то и посещал во время жизни в Минске Валентий Ванькович. Покинул Родину он в 1839 году, так и не успев на неё вернуться.

Ещё один миф о художнике вспоминается на бывшем слепянском кладбище.


Бывшее кладбище бывших деревень

Дзяды 1993 года. Самая заря интереса к Беларуси у нас, студентов-медиков. Начинался этот интерес с Кальварии. Листок в домике смотрителя врезался в память: «Валентий Ванькович здесь не похоронен, Янка Лучына – сектор…». Увы, но до сих пор встречается информация, что похоронен Художник на Кальварийском кладбище Минска.


Могила Валентия Ваньковича на кладбище Монмантр. Фотография из книги "Белорусский родовод. Ваньковичи", Минск, Беларуская энциклапедыя", 2012

Но возвратимся в Большую Слепянку. Вокруг дворца всё ещё можно отыскать осколки парка, обустройство которого польский садовник Валериан Кроненберг выполнил в 1896 году в английском (как нетрудно догадаться) стиле.





� ещё несколько любопытных фактов вдогонку:
-предполагаемым архитектором дворца является Казимир Хрщанович, и без того оставивший современным минчанам совсем не маленькое архитектурное наследие;
-замечательные воспоминания о Большой Слепянке оставил Мечислав Яловецкий, муж внучки Эдварда Ваньковича, свадьба коих прошла непосредственно в сохранившемся дворце. А написаны «Зарисовки из жизни польских имений» были в Англии сразу после Второй мировой войны. Умер Мечислав Яловецкий в Лондоне в 1963 году;
-всем известный Эдвард Войнилович родился именно здесь. Перед родами его мать, Анна Ванькович, отправилась к родителям в Большую Слепянку. Одно из своих имён, под которым он известен нам, получил основатель минского Красного костёла в честь своего деда, Эдварда, двоюродного брата Валентия…

Если не жалко потратить ещё полчаса, то проследуйте за мной по улице Филимонова до ближайшего перекрёстка. Ещё несколько сотен метров по улице Столетова—и мы в имении Валентия Ваньковича. Это тоже Слепянка, только Малая. А отправились мы сюда в поисках места, на котором когда-то стоял усадебный дом с творческой мастерской Художника. Жил в этом доме он в период с 1829 по 1839 годы.

А за эти полчаса послушайте (совсем чуть-чуть) про эти самые Слепянки. Упоминается Слепль впервые под 1552 годом. �мение Лукомских, а затем Радзивиллов к 1681 году оказалось разделённым между Радзивиллами и Орденом иезуитов. В последующем Слепянка Поиезуитская стала Малой, а Слепянка Радзивилловская—Большой. Роман Афтанази логично заключил, что от Радзивиллов Слепянка в XVIII веке перешла к Александру Ваньковичу. Тот, в свою очередь, посредством жребия разделил её между сыновьями, Мельхиором (отцом Валентия) и Станиславом (отцом Эдварда). Слепянская «Ревизская сказка», правда, говорит о другом. Лишь в 1809 году у Доминика Радзивилла Большую Слепянку купил Станислав Ванькович.А ведомость Минской палаты государственных имуществ сообщает о покупке в период с 1808 по 1817 годы Малой Слепянки Мельхиором и его женой Схоластикой. От них её уже унаследовал Валентий Ванькович. Если запутать Вас не удалось, приступим к поискам.

Планы имения Малая Слепянка можно обнаружить только на картах XX века. Вот, например, карты имения на рубеже 1910-1917 годов.



Главным строением на одновёрстке почти наверняка является существовавший тогда дом Ваньковича. Другой фрагмент карты не опровергает наше предположение, но и не подтверждает его.



Попробуем сопоставить эти данные с более ранними словесными описаниями усадьбы. �нвентарь 1788 года упоминает окружную деревянную ограду с большой въездной брамой. Располагалась брама с западной стороны, по дороге из Минска. Сейчас это перекресток улицы и 1-го переулка Менделеева. А большой одноэтажный дворец с гонтовой крышей находился в центральной части усадьбы. Это несколько противоречит почти научной гипотезе, согласно которой дом Ваньковича мог располагаться на месте нынешних гимназии № 5 или школы № 108. Кроме того, нахождение его южнее парка полностью исключало возможность обозрения водоёмов, на видимую из дворца красоту которых так часто ссылаются авторы. Правда, указанное описание не относится ко времени Ваньковичей. Владел Малой Слепянкой тогда �оахим Арановский. Но трудно представить, чтобы «породистый» Мельхиор Ванькович, отец Художника, после покупки имения только «на вялiкiм белым канi аб'язджаў вёскi i «псаваў дзевак» (М.Ванькович, «Щенячьи годы»). Подтверждением тому служит зарисовка Чеслава Монюшко 1846 года, где усадебное здание изображено двухэтажным. Был ли переделан прежний дворец или был отстроен новый дом, нам уже не узнать.

А сейчас несколько фотозарисовок того самого ваньковичского парка, сохранившего в себе не только следы планировки, но и старинные клёны, дубы. Кое-где сохранились небольшие участки парковых аллей.







Особо радуют вековые лиственницы, время которых, впрочем, очень скоро уйдёт.



Но вернёмся ко дворцу. Он знаменит не только тем, что на протяжении доброго десятка лет в нём жил Валентий Ванькович. Здесь находилась его творческая мастерская, коллекция картин, «ценнейшие снаряды аматорской цены», среди которых упоминается даже скрипка Страдивари… Здесь, наконец, родились сыновья Валентия, участники восстания 1863-64 годов. �мена Адама, Яна-Эдварда и Казимира Ваньковичей составляют яркую страницу истории Беларуси…

После отъезда Валентия за границу, имением занимались его жена Анеля, потом сын Адам. В 1864 году Малая Слепянка была конфискована. На протяжении четырёх последующих лет имение по сути оставалось без хозяина. В 1868 году его по купчей крепости приобрёл «полковник милиции» Фердинанд Шмидт. На тот момент жилой дом и флигель также упоминаются при описании усадьбы. Вряд ли госслужащий жил в этом имении, ведь местом жительства его был Минск. А вот барон Корф, а потом и Павел Хитрово, поочерёдно покупавшие имение в 1882 и 1896 году, почти наверняка охотно занимались имением. Озеро из разливов реки Слепни так и вовсе получило в название фамилию последнего. Последним владельцем имения был его сын Сергей, имение которого и было представлено на вышеприведённых схемах.

Карта 1933 года строения на месте предполагаемого усадебного дома не содержит. Но на аэрофотосъёмке начала 40-х годов следы неких строений присутствуют.



Также здесь чётко виден сохранившийся «г-образный» дом, по всей видимости, правление совхоза им. Червякова, расположившегося на землях бывшей усадьбы. Кстати, на карте 1933 года таких домов два, но эти постройки явно советского времени.



Аэрофотосъёмка 1964 года также указывает на небольшое сохранившееся строение на месте бывшего усадебного дома.



Оно находится рядом с возведённым в старом парке в 60-х годах зданием школы-интерната. В этой связи любопытны воспоминания воспитанницы этого учебного заведения, которые легко отыскать на просторах �нтернета. Она называет это строение довоенным. Располагавшийся в нём спальный корпус имел огромные подвальные помещения с такими же огромными дверями. Тот же источник приводит слова первого директора школы-интерната, из коих следует, что здание это было построено на руинах панской усадьбы…


То самое здание

Следы фруктового колхозного сада практически висят над улицей Столетова.



Как обычно, пустуют места бывших мельниц, пользующиеся дурной славой.



Веками любимая земля радует весёлыми шампиньонами.



Нависает над рекой расположенный на землях деревни Малая Слепянка тяжеловатый роддом 6-й больницы.

� кто знает, сколько ещё талантливых художников и смелых повстанцев подарит Беларуси Малослепянковская земля…

[GlobusBelarusi]

[kalilaska]

GB, Сћ